Что случилось в тюрьме Шпандау? Часть 3

Начало статьи в публикации «Что случилось в тюрьме Шпандау? Часть 1».

Подделка предсмертной записки Рудольфа Гесса

После того, как в британском военном госпитале в Западном Берлине собрались все четыре союзных врача, наблюдавшие Гесса в тюрьме Шпандау, начальник госпиталя полковник Хамер-Филип достал из карманов покойного все, что в них было. Полковник собирался сделать рентгеновское исследование тела Гесса не снимая одежды, а посторонние предметы могли исказить информацию на снимках.

Среди предметов, извлеченных из карманов Гесса, было и письмо, написанное синими чернилами на одном листе обычной белой бумаги. Все вещи были запакованы в конверт и врачи оставили свои автографы на этом конверте. После этого тело Гесса усадили в кресло-каталку и не снимая одежду сделали рентгеновские фотоснимки. Затем труп поместили в холодильную камеру.

15. Показания полковника Хамер-Филипа.

Последним в перечне предметов, изъятых полковником из карманов Гесса, значится «письмо, написанное по-немецки и состоящее из одной страницы написанного синими чернилами на обычной белой бумаге». Из уголовного дела о смерти Рудольфа Гесса, архив правительства Великобритании.

Когда в госпиталь приехал американский директор МТШ господин Кин, полковник Хамер-Филип вручил конверт с вещами Гесса ему, как председательствующему директору тюрьмы в августе месяце. При этом присутствовал британский директор тюрьмы господин Ле Тиссьер. Вскрыли два директора конверт самостоятельно или дождались всех директоров, сегодня остается только гадать. Однако в 19 часов 55 минут прямо в госпитале началось заседание всех четырех директоров, на котором, в частности рассматривалось и содержимое конверта. В протоколе этого заседания записали, что в конверте, вместе с другими вещами, находилось одно письмо. И все, без подробностей.

Однако и американский, и британский директора сразу поняли, какую угрозу несет предсмертная записка Гесса. Обвинения в ненадлежащем обращении надзирателя с заключенным и бездействии директоров по факту жалоб заключенного могли дорого стоить самим директорам. Особенно это касалось американского директора, так как обвинения были, в основном, в его адрес и самоубийство произошло во время дежурства его подчиненного. При внутреннем служебном расследовании действия американского директора, а особенно надзирателя Джордана, классифицируются минимум, как халатность.

Но это было не главное. Записка ясно показывала, что проводимая много лет западными странами политика в отношении тюрьмы Шпандау, направленная на заигрывание перед заключенным путем попыток смягчения режима содержания, полностью провалилась. Рудольф Гесс не встал на их сторону. Но эта политика велась исключительно в противовес действиям советской стороны. Получается, что Советский Союз выиграл у Запада не какой-то один «холодный бой», а целую битву вокруг тюрьмы Шпандау в мировой «холодной войне».

Как об этом будут докладывать президенту США и премьер-министру Великобритании? Какие последствия будут для самих директоров, для военной администрации Западного Берлина, для сотрудников и руководителей Государственного департамента США и Форин Офиса Великобритании, для всех тех, кто формировал эту политику? Такую предсмертную записку нельзя было демонстрировать посторонним, требовалась ее подмена.

На счастье, в сейфе американского директора МТШ сохранилась старая записка Гесса, написанная им в конце 1969 года. У него тогда произошло прободение язвы, осложнившееся разлитым перитонитом, и он впервые попал в британский военный госпиталь в Западном Берлине. В ночь на 29 ноября у Гесса возникло чувство, что он умрет. Он потребовал пригласить к нему доктора Зайдля и немецкого нотариуса, чтобы засвидетельствовать подлинность заявления, которое намеревался подписать. Еще он попросил известить своего сына.

Конечно, никакого адвоката и нотариуса к Гессу не пригласили. В ту ночь он так и не умер, но предсмертную записку подготовил. Так как в записке Гесс коснулся запретной темы — Нюрнбергского процесса, то тюремное начальство оставило ее у себя, вместо того чтобы отправить семье. Почти через двадцать лет эта предсмертная записка вновь появилась на свет.

Сразу после констатации смерти «заключенного №7», в его камере был произведен обыск и изъяты все записи и письма. В том числе и письмо от невестки, датированное 20 июля 1987 года. Лучшей основы для доказательства, что предсмертная записка написана недавно, трудно и придумать. Правда, письмо было на двух страницах, а не на одной, к тому же отпечатано на пишущей машинке, но это уже были мелкие детали. Осталось перенести старую предсмертную записку на обратную сторону письма невестки.

Черно-белые копировальные аппараты в 1987 году были довольно широко распространены в различных западных учреждениях. Однако руководство «серьезных» организаций использовало уже и цветные чернильные копиры. Большинство людей того времени не было знакомо с цветными копиями, но командование британского и американского гарнизонов в Западном Берлине такую технику имели. Старую записку Гесса скопировали синими чернилами на оборот первой страницы печатного письма от невестки. При этом, естественно, не стали переносить дату.

Подделку предсмертной записки провели в течение ночи и на следующем заседании директоров, начавшемся 18 августа в 12.30 в тюрьме Шпандау, речь шла уже конкретно об оставленной перед самоубийством записке, написанной на обороте письма невестки. На заседании директора обсуждали сообщение для прессы по поводу смерти «заключенного №7». Предполагалось заявить, что предсмертная записка была найдена в карманах заключенного после смерти.

Однако такая формулировка не устроила исполняющего обязанности советского директора МТШ А.Колодникова. Он взял время для консультаций с руководством и повторное в тот день внеочередное заседание директоров началось в 18.55. На этом заседании было принято общее решение исключить из пресс-релиза слова: «Записка была найдена в его кармане». То есть все директора признали, что предъявляемая миру записка не была найдена в карманах Гесса.

16. Протокол заседания директоров МТШ.

Из британского архива Межсоюзной тюрьмы Шпандау.

Несмотря на то, что в официальном заявлении, подписанном всеми директорами тюрьмы Шпандау, слова о месте обнаружения записки отсутствовали, западные директора в своих персональных интервью различным средствам массовой информации говорили именно о кармане заключенного, из которого якобы была извлечена записка. Следователи британской военной полиции в протоколе расследования также записали не официальную формулировку от всех директоров тюрьмы по поводу обнаружения предсмертной записки, а лишь слова британского директора.

И конечно, следователи закрыли глаза на то, что двухстраничное машинописное письмо уже совсем не похоже на один лист обычной белой бумаги с рукописной записью, который вкладывал в конверт начальник британского военного госпиталя полковник Хамер-Филип.

17. Показания британского почерковеда с описанием двухстраничного печатного письма.

Из уголовного дела о смерти Рудольфа Гесса, архив правительства Великобритании.

По идее такую подделку записки должны были легко различить. Но британские следователи только посмотрели на письмо, и оно осталось у директоров МТШ. Для использования в ходе расследования полицейским дали копию письма. Лондонский специалист-почерковед проводил исследование записки и определил, что она написана почерком Гесса, а цвет чернил приблизительно совпадает с цветом одного из представленных для исследования фломастеров. Никаких других однозначных выводов он не сделал.

Специалист не стал исследовать наличие на поверхности бумаги давленного следа, оставляемого авторучкой или фломастером при написании. У него не было с собой соответствующего оборудования, и он честно заявил об этом в своих показаниях. Ну а то, что специалисту для исследования выдали не пять, найденных в карманах заключенного, а шесть авторучек и фломастеров, говорит только о том, что кто-то пытался подобрать фломастер с синими чернилами примерно похожими на чернила в копировальном аппарате.

Семье Гесса со временем также была передана копия письма, а оригинал остался у директоров МТШ и был уничтожен вместе с оригиналами всех документов тюрьмы осенью 1987 года. Таким образом, подделка «предсмертной записки» Рудольфа Гесса не представляла больших сложностей в то время и при той организации дознания.

18. Титульный лист первого доклада британской военной полиции от 25 августа 1987 г.

Из уголовного дела о смерти Рудольфа Гесса, архив правительства Великобритании.

19. Пункт 9 первого доклада полиции, описывающий предсмертную записку, как одностраничное письмо, написанное от руки. Из уголовного дела о смерти Рудольфа Гесса, архив правительства Великобритании.

И хотя нестыковка была на лицо, британским следователям пришлось в дальнейшем «взять под козырек» под давлением сверху. Во втором докладе военной полиции от 11 сентября 1987 года записка Гесса выглядит уже так, как и требовалось. Правда, чтобы не запятнать честь мундира следователи теперь описывают в своем докладе не факты, а слова британского директора МТШ господина Ле Тиссьера.

20. Второй доклад полиции от 11 сентября 1987 г. с указанием уже двухстраничного печатного письма.

Из уголовного дела о смерти Рудольфа Гесса, архив правительства Великобритании.

Как видно из второго доклада полиции, британский почерковед кроме письма исследовал также шесть авторучек, извлеченных из карманов Гесса. Однако, в показаниях начальника британского госпиталя (рис. 15) говорится только о пяти авторучках, найденных у заключенного №7. Откуда взялась шестая авторучка следователи умалчивают.

Интересно и то, что на протоколе экспертизы предсмертной записки нет ни одной пометки следователей, в отличии от всех других документов дела. То есть документ в уголовном деле есть, но кто из следователей его получил, как он вообще оказался в деле – никаких следов.

Таким образом видно, что в материалах расследования британской военной полиции много нестыковок. О подделке предсмертной записки Рудольфа Гесса и несоответствиях в полицейских докладах автор статьи рассказывает уже много лет, основываясь на рассекреченных архивных документах западных стран.

Однако, как оказалось, не меньше тайн можно найти в русскоязычном архиве Межсоюзной тюрьмы Шпандау. Так, например, в переводе показаний полковника Хамер-Филипа на русский язык слова о найденной в карманах Гесса записке отсутствуют совсем. И ведь именно этот документ докладывался в штаб Группы Советских войск в Германии и в МИД СССР. То есть советское руководство имело, мягко скажем, неполную картину произошедшего. Почему такое случилось? Это тема отдельного большого разговора-исследования.

21. Перевод на русский язык показаний полковника Хамер-Филипа.

Слова о найденной записке выкинуты из перевода совсем. Из советского архива Межсоюзной тюрьмы Шпандау.

Так в чем же просчитался Рудольф Гесс пятый раз в жизни пытаясь имитировать самоубийство? Он никак не мог предусмотреть, что к садовому домику вместо надзирателя Джордана подойдет простой американский солдат. Его шаги Гесс принял за шаги Джордана и слишком рано затянул провод на шее. А Джордан пришел намного позже. В результате, в бессознательном состоянии Гесс находился значительно больше времени, чем позволяли его здоровье и возраст. Итог — асфиксия и остановка сердца.

Рудольф Гесс просчитался и в том, что его записка дойдет до средств массовой информации, а значит до широкой общественности. Записка писалась в расчете на то, что он останется жить. В этом случае содержание записки никто подменить не смог бы. А так она исчезла бесследно навсегда. Что же все-таки на самом деле было написано в предсмертной записке Рудольфа Гесса дословно? Это остаётся последней тайной Шпандау.

Автор: Андрей Плотников

P.S. Все вопросы автору можно задать в комментариях внизу статьи или в личном письме на странице «Написать письмо автору». Более подробно о расследовании смерти «заключенного №7» можно прочитать в книге «Тайна смерти Рудольфа Гесса. Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау».