Что случилось в тюрьме Шпандау? Часть 1

Рассказ участника событий

Более 30 лет назад 17 августа 1987 года последний заключенный Межсоюзной тюрьмы Шпандау, располагавшейся в британском секторе Западного Берлина, покончил жизнь самоубийством. Это был Рудольф Гесс — бывший заместитель Гитлера, он же «заключенный номер семь». С тех пор в средствах массовой информации всего мира периодически вспыхивают дискуссии: убили Гесса или он сам покончил с собой?

У сторонников версии убийства есть весомые доводы: «официальная» предсмертная записка Гесса не является запиской, извлеченной из его карманов; в материалах расследования есть фальсификации; отчет о проведении экспертизы записки Гесса вызывает больше вопросов, чем дает ответов. У противников этой версии есть свои доводы: в смерти Гесса не было заинтересованных сторон.

Опираясь на свой собственный опыт работы в тюрьме Шпандау, а также на рассекреченные на сегодняшний день документы в архивах разных стран, я постараюсь рассказать, что же происходило в тюрьме Шпандау и вокруг нее в эти дни. Многие из представленных в этой статье документов впервые публикуются в средствах массовой информации. Я старался, по возможности, показать страницы документов целиком, выделяя лишь нужное место в тексте, для того, чтобы дать читателям возможность самостоятельно исследовать публикуемый документ.

Холодная война

К весне 1987 года общая политическая обстановка вокруг Межсоюзной тюрьмы Шпандау (МТШ) была довольно напряженной. Бывшие союзники по Второй мировой войне стали настоящими врагами. «Холодная война», противостояние армий Варшавского договора и блока НАТО, гонка вооружений, политические козни друг другу на самом высоком государственном уровне стали обыденной нормой в отношениях между странами. Главными мировыми противниками и основными политическими игроками являлись, конечно, Советский Союз и Соединенные Штаты Америки.

Общая политическая ситуация в мире непосредственно сказывалась на работе тюрьмы Шпандау. Управление МТШ осуществлялось на четырехсторонней основе. Любое решение в отношении тюрьмы или заключенного принималось только на основе согласия всех четырех сторон. То есть ответственность за любое решение несли все четыре директора вместе, однако, никто персонально. В то же время директора тюрьмы от США, Великобритании и Франции образовали своеобразную коалицию. По каждому обсуждаемому вопросу они предварительно согласовывали между собой общую позицию и единым фронтом выступали на заседаниях директоров против советского директора.

Ведущая роль в этом процессе принадлежала американской стороне, она фактически навязывала свое мнение союзникам по коалиции. Французы и англичане периодически высказывали недовольство своим подчиненным положением, но изменить ситуацию не могли.

Показательной в этом плане является выдержка из доклада американского советника по правовым вопросам Дональда Коблитца, сделанного 1 октября 1986 года коменданту американского сектора Берлина генералу Митчеллу: «Главной проблемой в тюрьме является полное рассеивание полномочий, а, соответственно, и ответственности. Это касается не только раскола между четырьмя в корне различными властями. Это периодически случайным образом встречается и внутри британской, а иногда и французской сторон. Тюрьма нуждается во введении политического руководства от трех миссий на регулярной основе».

1. Доклад коменданту американского сектора Берлина генералу Митчеллу.

Документ из архива Министерства обороны США.

Каждый директор МТШ мог вносить свои предложения по работе тюрьмы для обсуждения с коллегами. Но все директора действовали строго в рамках инструкций, получаемых от своего руководства. Эти инструкции основывались на мнение внешнеполитических и военных ведомств Великобритании, СССР, США и Франции. Можно считать, что по любому вопросу, обсуждаемому в тюрьме Шпандау, сходились мнения правительств и глав четырех стран. Не просто стран, а ведущих государств мира на тот момент. Таким образом, практически вся мировая политика в миниатюре проявлялась на заседаниях директоров МТШ.

Основным спорным вопросом, обсуждаемым не только директорами МТШ, но и, соответственно, правительствами четырех государств, являлся вопрос о возможности освобождения Гесса из тюрьмы и о изменении режима содержания заключенного. Ведомая Соединенными Штатами коалиция постоянно и методично выдвигала требования о смягчении условий содержания Гесса. Советская сторона, однако, считала, что решение Нюрнбергского трибунала должно быть выполнено в полной мере и тюремные условия не должны быть похожи на условия санатория.

А условия содержания заключенных в Межсоюзной тюрьме Шпандау четко прописаны в Уставе тюрьмы. Устав согласован и подписан уполномоченными представителями всех четырех стран, то есть является четырехсторонним международным документом. Нарушение его в одностороннем порядке, естественно, вызывает протесты у других стран. Но в мире идет «холодная война». И если противник высказывает протест против каких-либо твоих действий, можно считать, что ты крепко досадил противнику, а значит выиграл этот конкретный маленький «холодный» бой.

Совсем не из гуманитарных соображений западные союзники периодически ставили вопрос о смягчении режима содержания Рудольфа Гесса. Они прекрасно знали, что постановка такого вопроса вызовет возражение у СССР, но считали, что давление на советскую сторону необходимо оказывать в любом месте и по любому поводу, где только есть возможность. Если повода нет, то его надо создать. Внутриполитические ситуации в западных странах также периодически заставляли их государственных лидеров акцентировать внимание своей общественности на внешнеполитических вопросах, в частности, тюрьме Шпандау, а не на делах внутри своей страны.

Для лучшего понимания политической обстановки того времени, приведу выдержки из некоторых телеграмм, направляемых из Западного Берлина и Бонна в адрес Государственного департамента США по вопросам тюрьмы Шпандау.

Телеграмма из американского посольства в Бонне Государственному секретарю США от 16 марта 1984 года.

«Форин Офис сообщил нам, что канцлер Коль направил письма главам государств и правительств США, Франции, Великобритании и Советского Союза с просьбой освободить Рудольфа Гесса из тюрьмы Шпандау. По данным Форин Офиса, это обращение Коля было сделано в связи с тем, что в апреле Гесу исполнится 90 лет.

Коль долгое время просил Андропова согласиться на освобождение Гесса (но ему сказали нет), а также предложил нам, чтобы союзники попытались обыграть Советы в соглашении об улучшении условий тюремного заключения.

Мы считаем, что письмо канцлера является в основном проформой, и мы сомневаемся, что он или федеральное правительство ожидают, что Советы передумают, даже если Гессу вот-вот исполнится 90 лет. Однако мы могли бы использовать письмо канцлера в качестве основы для выработки единого подхода к Советам, в который также были бы включены просьбы об улучшении тюремного режима. Такой подход мог бы также принять во внимание и предложении президента Миттерана о новом объединенном демарше против Советов».

2. Телеграмма из американского посольства в Бонне. Документ из архива Госдепартамента США.

Телеграмма из американской военной миссии в Западном Берлине Государственному секретарю США от 23 октября 1984 года.

«1. Британская миссия недавно проинформировала нас о конкретном желании устроить демарш в отношении позиции Советов по освобождению Гесса или, по меньшей мере, добиться улучшения условий его содержания.

2. Наше мнение таково:

(a) Мы не считаем, что Советы согласятся на освобождение Гесса в ответ на еще одно обращение союзников.

(b) Принципиально, мы не будем выступать против очередного демарша, если британцы столкнутся с сильным давлением внутри страны и им нужно будет показать, что они «что-то сделали в последнее время для Гесса».

(с) Чем больше союзники сосредотачиваются на освобождении, тем меньше вероятность, что Советы согласятся на скромные шаги по улучшению условий тюремного заключения Гесса.

3. Что касается улучшения содержания, то мы считаем, что заслуживают рассмотрения следующие предложения:

a) Увеличение количества писем, которых Гессу разрешено отправлять и получать (в настоящее время по одному в каждом направлении раз в неделю).

b) Возможность более частых и длительных свиданий в тюрьме (в настоящее время один часовой визит в месяц, два визита по часу в декабре).

c) Возможность посещения Гесса более чем одним человеком одновременно. Это должно включать и сопровождение во время свидания внуков Гесса. (Советы согласились в порядке исключения, чтобы внуки посетили Гесса к его 90-летию в апреле прошлого года. Сын Вольф Рюдигер Гесс, в конечном итоге, отказался принять это предложение, сославшись на условия такого визита как неприемлемые: в частности, присутствие четырех представителей власти во время свидания).

d) Разрешить Гессу обмениваться рукопожатиями с членами семьи при посещениях.

e) Разрешить Гессу телефонные разговоры с женой в Баварии. (По всей видимости из-за возраста и плохого здоровья жена Гесса не посещала его уже несколько лет. Во время первой инспекции тюрьмы в августе новый американский комендант М. Г. Митчелл спросил, может ли Гесс пользоваться телефоном. После того, как ему сказали, что это не разрешено, он попросил американского директора тюрьмы решить этот вопрос. Впоследствии советский директор отклонил официальное предложение американского директора)».

3. Телеграмма из американской военной миссии в Западном Берлине.

Документ из архива Госдепартамента США.

Телеграмма из американской военной миссии в Западном Берлине Государственному секретарю США от 27 декабря 1984 года.

«На заседании четырех директоров тюрьмы Шпандау 27 декабря, Советы отвергли западные предложения по улучшению условий содержания, сославшись на инструкции от своих властей. Советский директор заявил, что советская сторона «не считает возможным обсуждать какие-либо предложения американской стороны о возможности послабления условий содержания заключенного». В соответствии с инструкциями, советский директор сопроводил это отклонение западных предложений сильным протестом против того, что американский комендант снова обменялся рукопожатиями с заключенным 17 декабря во время своей инспекции тюрьмы в «американский месяц».

Мы будем консультироваться с британской и французской миссиями в отношении дальнейшего обсуждения западных предложений на уровне директоров. У нас, однако, нет оптимизма, что Советы вообще сделают какие-либо уступки».

4. Телеграмма Государственному секретарю США.

Документ из архива Госдепартамента США.

Выполняя общую политическую установку правительства США на смягчение условий содержания Рудольфа Гесса, комендант американского сектора Берлина генерал Митчел во время каждого посещения тюрьмы Шпандау нарушал Устав МТШ: здоровался с «заключенным №7» за руку и разговаривал с ним по-английски. Естественно, это каждый раз вызывало протест у советского директора, а значит, засчитывалось как «победа» американского генерала.

В условиях поощрения мер по смягчению режима содержания и одобрения их на самом высоком уровне руководством западных стран, надзиратели Великобритании, США, Франции, непосредственно общающиеся с Гессом, вынуждены были всячески угождать заключенному, стараться выполнять все его просьбы и пожелания, ни в коей мере не противоречить ему. Бывший «заместитель фюрера» был хорошим психологом и умело пользовался таким положением вещей.

Отношения между заключенным и надзирателями в тюрьме Шпандау кратко, но очень точно, описал капеллан французских войск в Западном Берлине, бывший тюремный пастор Чарльз Габель в одной из своих дневниковых записей: «Он ведет себя как хозяин дома и как хозяин своего окружения, не считая русских, конечно».

Джордан

Чернокожий американский надзиратель Энтони Джордан начал работать в Шпандау в 1979 году, когда последний заключенный уже был «хозяином своего окружения». Несмотря на проводимую в отношении него западными странами политику заигрывания и смягчения тюремных условий, Рудольф Гесс сохранил верность нацистским убеждениям и никогда не раскаивался в том, что он сделал в годы фашистского режима. Между ним и Джорданом стали возникать мелкие конфликты на расовой почве. Конечно, инициатором всех стычек был Гесс, а Джордан не имел возможности ему ответить.

Американский надзиратель докладывал о каждом инциденте своему директору, но господин Кин не мог ничем помочь сотруднику. Ни о каком даже мягком наказании заключенному не могло быть и речи в рамках проводимой американским государством политики в отношении Гесса. Тем более, что эта политика велась в противовес позиции Советского Союза. Американский директор, при случае, лишь делал небольшие замечания «заключенному №7», но тот их игнорировал. Джордан фактически стал заложником большой политической игры.

Западные надзиратели — сослуживцы Джордана тоже узнали со временем о необычных отношениях американца с подопечным. Но они и вовсе не могли повлиять на ситуацию. С одной стороны, воспитание заключенного не входило в их служебные обязанности, с другой стороны, у них самих проблем в отношениях с «хозяином» не было. Таким образом, даже в среде своих товарищей — западных надзирателей Джордан стал особенным. Советские же надзиратели выполняли свои обязанности строго в соответствии с Уставом МТШ, никаких «панибратских» отношений с заключенным у них не могло быть в принципе. Поэтому не все из них даже понимали проблемы Джордана.

Как показало время, характер Джордана по твердости не шел ни в какое сравнение с характером Гесса. У американца быстро сдали нервы. Он боялся лишний раз вызвать неудовольствие заключенного и стал просто его сторониться. При дежурстве на воротах общение с заключенным отсутствует совсем. Старший дежурный надзиратель имеет возможность издалека контролировать действия заключенного, вступая с ним в контакт только в случае крайней необходимости. Дежурство на этих постах трудностей для Джордана не представляло.

Самым страшным для американца было дежурство в блоке возле камеры «заключенного номер семь». Когда Гесс находился в камере или в телевизионной комнате, за ним можно было наблюдать из коридора через специальные окна в дверях без непосредственного общения. Но на прогулке в тюремном саду надзиратель должен быть рядом. Однако Джордан и здесь приспособился. Рядом с Гессом он находился только несколько секунд, пока они вместе ехали в лифте из камерного блока в сад и затем назад.

Из лифта американец сразу уходил вперед и наблюдал за передвижением заключенного по саду с большого расстояния. Когда Гесс заходил в садовый домик, вход в него Джордану был заказан. Американский надзиратель оставался гулять на улице. Он лишь изредка заглядывал в окно, контролируя подопечного. Гесс видел и чувствовал такое поведение чернокожего американца и умело его использовал, периодически подогревая ситуацию, устраивая ту или иную мелкую провокацию в отношении Джордана. Это продолжалось несколько лет.

Продолжение в публикации «Что случилось в тюрьме Шпандау? Часть 2».

Автор: Андрей Плотников