Зачем фальсифицировали расследование в Шпандау? Часть 4

Предсмертная записка Рудольфа Гесса

Пришло время внимательно посмотреть на письмо, обозначаемое как Предсмертная записка Рудольфа Гесса — заключенного №7 и находящееся в приложении А заключительного доклада полиции от 11.09.1987.

Начало в публикации «Зачем фальсифицировали расследование в Шпандау? Часть 1».

Письмо, официально считающееся «предсмертной запиской» Рудольфа Гесса

Печатный вариант текста записки.

В перепечатанном тексте содержится ряд опечаток. Кроме того, на печатной машинке следователей стоял только английский шрифт, поэтому характерные буквы немецкого алфавита им пришлось дорабатывать вручную или заменять с ошибками.

Перевод записки на английский язык.

Отдельные моменты из немецкого текста просто опущены.

Просьба к директорам переслать это домой.

Написано за несколько минут до моей смерти.

Я благодарю вас всех мои любимые за всё, что вы для меня любезно сделали.

Скажите Фрайбург, это доставляло мне чрезвычайное сожаление, что я вынужден был поступать на Нюрнбергском процессе так, как будто я не знал её. Мне не оставалось ничего другого, в противном случае были бы невозможны все попытки обрести свободу.

Я был так рад увидеть её снова, я ведь получал фотографии её и вас всех.

Ваш Большой.

 Перевод записки на русский язык

Упоминаемая в записке госпожа Фрайбург — бывшая секретарь Гесса. В 1941 году, во время подготовки Гесса к полету в Великобританию, она, в частности, составляла для него ежедневные сводки погоды над Северным морем. На Нюрнбергском процессе Гесс, симулируя потерю памяти, не признал бывшую секретаршу, вызванную в суд в качестве свидетеля. Такой поступок уважаемого бывшего шефа привел женщину в замешательство и она расплакалась на глазах у всех.

Эти слезы много лет в последствии терзали душу Гесса. И на самой первой встрече с родными в декабре 1969 года, после многих лет добровольных отказов от свиданий, Гесс попросил жену передать его извинения бывшей секретарше за случай в Нюрнберге. Но с тех пор прошло почти 20 лет! Зачем снова вспоминать об этом?

Сын Рудольфа Гесса Вольф-Рюдигер Гесс считал, что записка является подделкой, скопированной на обороте недавнего письма. Текст, вероятно, был написан в 1969-1970 годах, когда заключенный был тяжело болен и жизнь его висела на волоске. По мнению сына, записка осталась у директоров тюрьмы и не была передана семье своевременно. Косвенно на это указывают еще ряд факторов: отсутствие даты, что не характерно для Гесса; подпись «Ваш Большой» уже много лет в переписке с семьей заменена подписью «Ваш»; отсутствие упоминания о внуках.

Как мы помним из показаний британского директора МТШ г-на Ле Тиссьера, записка была извлечена из конверта с вещами заключенного в присутствии всех директоров Шпандау вечером 17 августа 1987 г. Действительно, в протоколе заседаний директоров МТШ от 17.08.1987, начавшегося в 19.55, говорится о вскрытии конверта с вещами и указывается, что кроме платков, очков и ручек там содержалось «одно письмо». Не более того. Ни о какой предсмертной записке речь не идет. А ведь все директора владели немецким языком, рядом еще присутствовали переводчики, и определить важность документа не составляло труда. Определили, но не занесли в протокол? Тогда, кто настоял на таком варианте? Ведь любое решение в МТШ принималось только при единогласном мнении директоров.

Однако в протоколе следующего заседания директоров, начавшегося 18 августа 1987 г. в 12.30, речь уже идет об оставленной перед самоубийством записке, написанной на обороте письма невестки. На заседании директора обсуждали сообщение для прессы по поводу смерти заключенного №7. Предлагаемые формулировки не устроили исполняющего обязанности советского директора МТШ   А.Колодникова. Он взял время для консультаций с руководством и повторное в тот день внеочередное заседание директоров началось в 18.55. На этом заседании было принято решение исключить из пресс-релиза слова: «Записка была найдена в его кармане». Почему советский директор возражал против этой фразы? Почему остальные директора согласились с его мнением?

Копия протокола заседания директоров МТШ, начавшегося в 18.55 18 августа 1987 г.

По обыкновению, протоколы подписывались на следующем заседании директоров, после их чистовой подготовки секретарями и проверки переводчиками. Поэтому протокол от 18 августа подписан всеми директорами 20 августа 1987 г.

А теперь снова вернемся к дню поступления заключенного №7 в британский военный госпиталь и вспомним показания полковника Хамер-Филипа, что при упаковке конверта присутствовал советский военный врач, наблюдавший Гесса в МТШ. Бывший советский военный врач подполковник Федор Козликов (Украина, Киев), работавший в тюрьме Шпандау в 1985-1987 годах в интервью газете «Сегодня.UA» 17 августа 2007 г. вспоминая события 20-летней давности в британском военном госпитале в Западном Берлине сказал: «По прибытию других врачей из карманов под опись и росписи присутствующих было изъято содержимое карманов умершего, в том числе записка. В ней Гесс благодарил врачей и надзирателей за проявленные к нему внимание и заботу. После этого тело поместили в камеру-холодильник секционной комнаты госпиталя».

Конечно, Козликов не знал немецкого языка и не мог сам прочитать содержимое записки. Но немецким языком владели его коллеги — союзные врачи и, вероятно, текст записки обсуждался в их среде после общего сбора. В любом случае, это была лишь сама записка, но не послание на оборотной стороне машинописного письма.

Все вышесказанное еще раз подтверждает, что:

Выдаваемое за предсмертную записку заключенного №7 послание, написанное на обратной стороне первой страницы машинописного письма, полученного заключенным №7 от его невестки Андреа Гесс и датированного 20.07.1987, не является запиской, найденной в карманах заключенного №7 после его смерти в Британском военном госпитале в Западном Берлине 17.08.1987.

Продолжение в публикации «Зачем фальсифицировали расследование в Шпандау? Заключение»

Автор: Андрей Плотников

О фальсификации британскими спецслужбами материалов расследования смерти Рудольфа Гесса можно также прочитать в статье «Расследование отравления шпиона Скрипаля. А можно ли доверять британским спецслужбам?»